3480 
~2 мин
26 февраля 1942.
Давно не записывал. Служба поглотила все мое время бодрствования. Надо было много поработать, что бы устранить ряд недостатков, застоять честь многотысячного коллектива. И, кажется, дело выправляется. Мы покоя не даем начсоставу, особенно опергруппам. Направляем их с одного пожара на другой. Мобилизуем коммунистов, нашу главную силу.
27 февраля 1942.
Пожары в городе пошли на убыль. За весь февраль не было ни одного запущенного пожара. Уже дважды партсобрание разбирало вопрос o перестройке работы. Я дважды отчитывался. На собраниях были высказаны дельные мысли и предложения. Все руководящие органы города стали интересоваться нашей жизнью: Горком КПСС, Исполком, УНКВД, газеты, общественность.
Но за последнее время, как только горимость заметно сократилась, меньше стали звонить и интересоваться нашими делами. Ночами уже стало возможно спать. A ведь в январе мы спали урывками, и , как правило, дремали в машине, когда ехали на пожар.
Вторую мою квартиру разрушил снаряд. Сегодня был на приеме у председателя Исполкома Дзержинского района Горбунова Н.М. Просил дать мне квартиру. Обещал, но распоряжения пока не дал.
2 марта 1942.
Пожары сокращаются. За первое марта произошло только 10 случаев: 8 загораний и два небольших пожара. Это хорошо. Про нас постепенно начинают забывать. Тем не менее сегодня был уполномоченный НКВД Щедрин и кое-кого допрашивал по какому-то делу.
Сегодня писал обзор нашей деятельности в январе. Итог не утешительный. Произошло 878 пожаров, из них 202 крупных. 41 огромное здание уничтожено полностью. Миллионные убытки, тысячи погорельцев, обездоленных людей, десятки жертв среди наших товарищей, разболтанная техника, в хаотическом состоянии рукавное хозяйство и пожарные краны. Все заморожено, все испорчено.
В 22 ВГПК 1 марта зам. начальника команды Панченко пришел в караул проводить беседу o дисциплине. Командир отделения Иванов лежал, не захотел вставать и вступил в пререкания. Встать отказался. Тогда Панченко применил силу и оружие. Он выстрелил в Иванова два раза и тяжело ранил его грудь. После этого Панченко стал проводить беседу. Иванова отправили в больницу, a Панченко арестовали. По дисциплинарному уставу РККА он имел право применить оружие, но следовало ли применять оружие в данной обстановке?
