Рыцарь Доброй Совести

Продолжается информационно-мемориальный проект

«РЕТРОСПЕКТИВА ОГНЕННЫХ ЛЕТ»

Чтобы избавиться от брони, Василий Антошин совершил преступление, когда узнал, что штрафников с КПЗ сразу отправляют на фронт. Именно этого он безуспешно и добивался несколько месяцев. Кроме желания бить фашистов, была у Василия затаенная мечта писать батальные сцены, как Верещагин, но для этого надо было их видеть своими глазами. Вторым Верещагиным Антошину стать не удалось, но отличным сапером на фронте он стал, о чем свидетельствуют боевые награды: орден Отечественной войны первой степени, медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга» и «За победу над Японией». Но этому предшествовала почти детективная история.

... Отработав после седьмого класса два года в колхозе в селе Луканово Шатковского района, Василий Антошин подался в Горький, где окончил фабрично-заводское училище и с 1936 года стал работать фрезеровщиком на автозаводе. Когда началась финская война, его старший брат Илья ушел добровольцем на фронт, за ним отправился на войну с Германией младший брат Степан, а Василия с завода не отпускали, как одного из лучшихфрезеровщиков. Он один управлялся с тремя станками и все задумки рационализаторов и изобретателей доверяли воплощать только ему. Но когда Антошин получил известие о смерти старшего брата под Ленинградом и письмо от Степана с Курской Дуги о том, что немцы не дают им ни минуты передышки даже для того, чтобы поесть, твердо решил сбежать на фронт, чего бы ему это ни стоило. Помог осуществить это желание один случайный знакомый, промышлявший воровством овощей в совхозе «Доскино». Однажды ночью он пригласил Василия с собой на «дело» и заверил, что за такое преступление его наверняка заберут в действующую армию прямо из КПЗ. Так оно и случилось, хотя следователь сразу раскусил, что Василий - лох в этом деле и требовал выдать сообщников - профессиональных воров. Но те ускользнули от милиции в трамвае, где Антошина взяли с поличным - с мешком капусты в руках при возвращении утром из совхоза. Но он знал только имя одного из сообщников. Чтобы освежить ему память, следователь отправил Василия на КПЗ, тем более что брони при нем не было, он специально ее с собой не взял. А в КПЗ штрафников уже ждали сотрудники Ждановского райвоенкомата.

Тем временем начальник инструментально-штампового корпуса узнал о грозящей Антошину мобилизации и по его просьбе директору завода пришлось звонить в Москву. Соответствующие документы были выправлены. Прибежал начальник с этими бумагами на КПЗ, а новобранцев уже в две шеренги построили перед отправкой на фронт. Начальник кричит: «Антошин, выходи из строя, вот документы». А тот только ручкой ему помахал: «Не вернусь я на завод, мое место на фронте».

Месяц изучал он саперное дело в Ростове-Ярославском. Затем участвовал в освобождении Кенигсберга и Бранденбурга. Был ранен. После излечения в

госпитале в составе отдельного штурмового инженерно-саперного батальона оказался на границе с Китаем, до которой 600 километров пришлось топать пешком через всю Монголию, преодолев пустыню и хребты Большого Хингана.

В Прибалтике и Германии нашим саперам приходилось делать по ночам проходы в минных полях для танков прямо под носом у немцев на нейтральной полосе. Или вместе с дивизионной разведкой «ходить за языками», извиваясь ползком по глинистой местности и превращаясь от грязи в «болотные кочки», так что даже под осветительными ракетами немцы не могли распознать в них людей. В борьбе с японцами на китайской границе пришлось осваивать совсем другую тактику боя. Здесь саперам приходилось взрывать сопки, чтобы завалить речушки для прохода танков. По пути уничтожали японские заставы. Оказывая сопротивление нашим войскам, японцы исхитрялись так бесшумно босиком сквозь высокие заросли кукурузы подбираться к нашим танкам и прилеплять к ним магнитные мины с часовым механизмом, что для их обезвреживания приходилось сажать на броню каждого танка, кроме пяти пехотинцев, еще и по одному саперу.

Война для Антошина закончилась в Чань Чуне после освобождения Мукдена и Харбина. Затем батальон направили разбирать под Владивостоком китайскую железную дорогу. Здесь и демобилизовали Василия по запросу с автозавода. Его да еще одного баяниста после контузии. Три дня пытались они приобрести билеты на поезд, но все эшелоны были набиты битком. Тогда решились они на отчаянный шаг: подошли с баяном прямо к теплушкам. Солдаты, заслышав знакомые мелодии, тут же пригласили их в свой вагон. Через месяц Антошин был уже в Горьком. Но вернуться к станку ему было не суждено. Очередь в отдел кадров автозавода была огромная, а в пожарной части сразу же предложили хлебные карточки и место в общежитии. Насмотревшись, как гибнут люди на войне, фронтовик решил, что спасать их от огненных бедствий в мирное время - самая мужская профессия. Так он и стал пожарным. Четверть века тушил огонь и спасал людей. На пенсию вышел в 1971 году с должности командира отделения.

Где бы ни работал Антошин, где бы ни служил, за какое бы дело ни брался, всегда выполнял его настолько добросовестно, что это его качество отмечалось во всех характеристиках, почетных грамотах, благодарностях и наградных листах, которых у ветерана войны и трудового фронта накопилась толстенная папка: кроме ордена Отечественной войны первой степени, - 16 медалей и 32 благодарности. Будучи одним из лучших фрезеровщиков на автозаводе, он по десять суток не выходил из цеха, выполняя заказы фронта. Будучи сапером и получив ранение под Бранденбургом, не ушел с минного поля, пока не выполнил боевого задания. Став пожарным, боролся с огнем не на жизнь, а на смерть. Два раза вместе с кровлей проваливался на пепелище, но выдержал и это. Занесен в Книгу почета Управления пожарной охраны. Младшего брата воспитал таким, что из воинской части, где тот дослужился до подполковника, пришла благодарность. Брат горько пошутил при этом: «Эту благодарность тебе бы надо было прислать, Василий, а не отцу, который бросил мать с шестью детьми на руках».