33. Беженцы

Это люди, которые разом лишились всего — работы, дома, вещей, медицинского обслуживания, средств к существованию, нередко своих близких и даже надежд на завтрашний день.

Что можно сделать в этом экстремальном случае? Честно говоря, не много. Причем результат этого “не многого” во многом зависит от везения. От того, какие документы остались целыми, а какие были утеряны в момент бегства, от того, с каким чиновником беженцу пришлось столкнуться, какую сумму удалось с собой вывезти и пр. Я не являюсь специалистом по миграционным вопросам и попытаюсь подойти к данной проблеме с чисто житейских позиций. Что бы сделал лично я, вдруг оказавшись за пределами места, где я жил?

В первую очередь не сидел бы там до последнего. До момента, когда укажут на дверь. Во вторых, надеясь на лучшее, готовился бы к худшему. К самому худшему. К тому, что меня будут называть оккупантом, увольнять с работы, заставлять учить язык, на котором даже коренное население изъясняется с грехом пополам, бросать мне в окна кирпичи и бутылки с зажигательной смесью, бить смертным боем и, наконец, расстреливать возле порога собственного дома. Обязательно бы готовился! Потому что знаю, что в процессе социального переустройства общества, когда рубят десятилетиями складывавшиеся устои, из под топоров во все стороны разлетаются щепки. Мы с вами. Разлетаются наши судьбы.

Еще до того как зазвучат угрозы, я попытался бы спрогнозировать развитие событий. Что не так трудно, как кажется. Довольно лишь отсмотреть исторические аналоги, чтобы догадаться, какие будут приняты законы и постановления, какие события могут произойти дальше.

Поняв, что ничего доброго ждать не приходится, я бы написал все тем же на все случаи жизни знакомым людям. Поднял бы все старые записные книжки и конверты с адресами. И книжки и конверты своих родителей. И поставил на карте своей ставшей заграницей Родины звездочки, соответствующие всем этим найденным адресам. И в каждый написал бы письмо. Не про погоду и свою удачливую жизнь, а про свое тяжелое положение. И про любовь к Родине. Несколько раз написал бы, прося ответить в любом, даже если они меня не вспомнили, случае.

Кто то бы ответил. Таким образом я бы получил несколько точек возможной натурализации. Где мне может помочь хоть кто то.

Затем, после двух трех писем ни о чем, я послал бы им интересующие меня как потенциального эмигранта вопросы. Насчет климата, цен на жилье, работы, ссуд, детских садов, школ, цен на товары и отношения населения и в особенности властей к незваным гостям.

Вполне возможно, что из двадцати адресатов кто то один ответил бы мне — приезжай. Поможем чем можем. Тем более что один дядька работает в иммиграционной службе, другой на заводе директором, куда тебя с удовольствием примет, а еще пара родственников в банке, где тебе выдадут ссуду на строительство жилья.

Впрочем, допускаю, что такое письмо я бы не получил. Но какое то все равно бы получил! Хоть с какой то полезной для меня информацией.
И еще бы я каждодневно отсматривал средства массовой информации. И выписывал адреса областей, районов и городов, приглашающих к себе эмигрантов. И писал бы туда письма. Чтобы иметь представление о том, какой прием меня там ожидает.

И еще внимательно изучал бы миграционное законодательство. Причем двух стран — той, откуда меня могут “уехать”, и той, куда я собираюсь приехать.

И еще водил бы дружбу с представителями власти и силовых структур страны пребывания. Чтобы заранее знать о тенденциях развития событий. Говоря простым языком, “держал бы нос по ветру”.

И между делом распродавал бы имущество и в каждую командировку, отпуск или иной выезд с территории уже почти неродного мне государства оставлял бы в государстве, куда стремлюсь, некоторые суммы. У родственников, на счетах банков или, переведя в доллары, просто закапывал бы в землю в укромном месте. Потому что распродавать вещи, когда под ногами станет горячо, будет поздно, дай бог единственные, надетые на ноги штиблеты унести. А если все образуется, отложенные деньги будет нетрудно превратить снова в вещи.

И вполне вероятно, я бы обменял большую квартиру на меньшую, чтобы опять таки выручить деньги. И делал бы я это заранее, до того, как цены упадут.

Кроме того, обязательно обучался бы профессиям, предположительно полезным в месте нового жительства. Налаживал бы полезные по линии производства и бизнеса связи. Попробовал бы заранее переправить родственникам детей. Развил бы бешеную деятельность по обмену квартиры — “большей площади в этом государстве на меньшую в соседнем”.

Короче, со сложенными руками не сидел бы. И потому, глядишь, моя эмиграция прошла бы гладко, с наименьшими материальными и моральными потерями.

А если нет? Если бы мне пришлось уходить в чем есть?

Тогда я опять таки попытался бы опереться на родственников и знакомых. А если таковых нет, на различные фонды и общественные организации, поддерживающие оказавшихся без средств к существованию эмигрантов.

Причем обязательно бы старался “прилепиться” к себе подобным эмигрантам, имеющим юридическое образование. Задружился бы с ними и везде с ними ходил. Потому что человек, сведущий в законах, — это очень большой человек и на его горбу очень запросто можно въехать в рай. Или хотя бы научиться защищать свои интересы, опираясь на закон.

И что еще точно, я бы не ринулся в столицу и другие крупные города, где таких, как я, — пруд пруди. А отправился бы куда нибудь в глубинку, где я был бы единственный и неповторимый. И оттого всем интересный. И вызывающий желание быть чем то полезным. И лишь потом, натурализовавшись, а главное, получив новый паспорт, начал бы поиск более легкой жизни. И даже, может быть, поехал бы в Москву. Но уже не как безродный космополит, а как. гражданин России.

Если кто то посчитает, что я опоздал со своими советами, что все, кто хотел вернуться в Россию, уже вернулись, пусть внимательней познакомится с местными географическими и политическими картами и составом населения места своего постоянного жительства.

Может, это одна из национальных территорий? Которая давно и упорно желает отделиться? И так же давно и упорно не любит представителей некоренной национальности? И будет желать и не любить их все больше, от чего вам сильно захочется оттуда уехать.

И кто может гарантировать, что новый правитель нашей страны не попытается прийти к власти путем развала России и раздачи суверенитетов по уже однажды апробированной формуле “кто сколько сможет унести”. И тогда каждый из нас совершенно неожиданным образом может оказаться за границей.

Лично я считаю, что, как говаривал зачинатель перестройки, “процесс уже пошел”. Потому что беженцы бегут уже не только из за границы, но и с наших, российских территорий. И, между прочим, не первый год бегут.

А раз первый поток внутренних беженцев забросил на плечи узлы с вещами, значит, все мои советы не так уж абстрактны.

И значит, я буду готовиться к действию. На всякий случай, исходя из того, что лучше хочется, но лучше не бывает. И может, еще и буду действовать. Если политика деления и отпочковывания будет продолжаться. И если мы не дорастем до более высокоорганизованных форм жизни. Которые в отличие от самых простейших одноклеточных множатся не делением.